Неточные совпадения
Из подвала дома купцов Синевых выползли на улицу тысячи каких-то червяков, они копошились, лезли на серый камень фундамента, покрывая его живым, черным кружевом,
ползли по панели под
ноги толпы людей, люди отступали пред ними, одни — боязливо, другие — брезгливо, и ворчали, одни — зловеще, другие — злорадно...
Он крался, как вор, ощупью, проклиная каждый хрустнувший сухой прут под
ногой, не чувствуя ударов ветвей
по лицу. Он
полз наудачу, не зная места свиданий. От волнения он садился на землю и переводил дух.
Ноги у нас
ползли по влажной, глинистой почве.
Не доходя до реки Горбуши 2 км, тропа разделяется. Конная идет вброд через реку, а пешеходная взбирается на утесы и лепится
по карнизу. Место это считается опасным, потому что почва на тропе под давлением
ноги ползет книзу.
На дьякона стал налегать сон; он поплотней прислонился к пирамиде и задремал, но ненадолго; ему вдруг почудилось, как будто кто-то громко топнул, Ахилла открыл глаза: все было тихо, только небо изменилось; луна побледнела, и
по серой пирамиде Савелия
ползла одна длинная и широкая тень. Тучилось и пахло утром. Ахилла встал на
ноги, и в эту минуту ему опять показалось, что
по кладбищу кто-то ходит.
Только что встал он на
ноги, как в нескольких шагах пред собою увидал небольшое бланжевое облачко, которое, меняя слегка очертания, тихо
ползло над рубежом,
по которому бродила свободная лошадь.
Всю ночь Людмиле снились такие знойные, африканские сны! То грезилось ей, что лежит она в душно-натопленной горнице и одеяло сползает с нее, и обнажает ее горячее тело, — и вот чешуйчатый, кольчатый змей вполз в ее опочивальню и поднимается,
ползет по дереву,
по ветвям ее нагих, прекрасных
ног…
Дождь перестал,
по небу мутной грядой
ползли низкие облака, в двух шагах трудно было что-нибудь отличить; под
ногами булькала вода.
Возьмешь два шеста, просунешь
по пути следования
по болоту один шест, а потом параллельно ему, на аршин расстояния — другой, станешь на четвереньки —
ногами на одном шесте, а руками на другом — и
ползешь боком вперед, передвигаешь
ноги по одному шесту и руки, иногда
по локоть в воде,
по другому. Дойдешь до конца шестов — на одном стоишь, а другой вперед двигаешь. И это был единственный путь в раскольничьи скиты, где уж очень хорошими пряниками горячими с сотовым медом угощала меня мать Манефа.
Черек ревел оглушительно, кувыркая камни. Путь пошел кверху. Ага спрыгнул с лошади, перекинул через голову коня повод. Повторился переход
по мосту. Но здесь идти было физически трудно: мелкий камень осыпи рассыпался и
полз, а с ним
ползли ноги в мягких чувяках.
Блоки визжали и скрипели, гремели цепи, напрягаясь под тяжестью, вдруг повисшей на них, рабочие, упершись грудями в ручки ворота, рычали, тяжело топали
по палубе. Между барж с шумом плескались волны, как бы не желая уступать людям свою добычу. Всюду вокруг Фомы натягивались и дрожали напряженно цепи и канаты, они куда-то
ползли по палубе мимо его
ног, как огромные серые черви, поднимались вверх, звено за звеном, с лязгом падали оттуда, а оглушительный рев рабочих покрывал собой все звуки.
Майская чудная ночь смотрела в окно своим мягким душистым сумраком и тысячью тысяч своих звезд отражалась в расстилавшейся перед нашими глазами, точно застывшей поверхности небольшого заводского пруда; где-то далеко-далеко лаяла собака, обрывками доносилась далекая песня, слышался глухой гул со стороны заводской фабрики, точно там шевелилось какое-то скованное
по рукам и
ногам чудовище, — все эти неясные отрывистые звуки чутко отзывались в дремлющем воздухе и
ползли в нашу комнату вместе с холодной струей ночного воздуха, веявшего на нас со стороны пруда.
Я протянул ему ствол ружья, держась сам одной рукой за приклад, а другой за несколько зажатых вместе ветвей ближнего куста. Мне было не под силу вытянуть его. «Ложись!
Ползи!» — закричал я с отчаянием. И он тоже ответил мне высоким звериным визгом, который я с ужасом буду вспоминать до самой смерти. Он не мог выбраться. Я слышал, как он шлепал руками
по грязи, при блеске молний я видел его голову все ниже и ниже у своих
ног и эти глаза… глаза… Я не мог оторваться от них…
Действительно, некоторые из товарищей довольно долго не могли привыкнуть к виду анатомического театра, наполненного ободранными трупами с мутными глазами, оскаленными зубами и скрюченными пальцами; одному товарищу пришлось даже перейти из-за этого на другой факультет: он стал страдать галлюцинациями, и ему казалось
по ночам, что из всех углов комнаты к нему
ползут окровавленные руки,
ноги и головы.
Перекрестился Жилин, подхватил рукой замок на колодке, чтобы не бренчал, пошел
по дороге, —
ногу волочит, а сам все на зарево поглядывает, где месяц встает. Дорогу он узнал. Прямиком идти верст восемь. Только бы до лесу дойти прежде, чем месяц совсем выйдет. Перешел он речку, — побелел уже свет за горой. Пошел лощиной, идет, сам поглядывает: не видать еще месяца. Уж зарево посветлело и с одной стороны лощины все светлее, светлее становится.
Ползет под гору тень, все к нему приближается.
Этот восьмиверстный переезд на возу, который чуть волокла управляемая бабой крестьянская кляча, показался Форову за большой путь. С седой головы майора обильно катились на его загорелое лицо капли пота и, смешиваясь с пылью,
ползли по его щекам грязными потоками. Толстое, коренастое тело Форова давило на его согнутые колена, и
ноги его ныли, руки отекали, а поясницу ломило и гнуло. Но всего труднее было переносить пожилому майору то, что совершалось в его голове.
Скованная
по рукам и
ногам, я замираю. С тихим шорохом
ползет занавес вверх… Оркестр давно умолк… Пьеса начинается…
То двигались тысячи
ног и штыков с развевавшимися знаменами, и
по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников,
ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах.